van_der_moloth

И либерасты, и патриоты
Утром, пока не пошли на работу,
Только проснувшись, ползут в интернет,
Чтоб получить на ВОПРОС свой ответ.

Этот ВОПРОС - он один каждый день,
Но задаваться им всем нам не лень,
С трепетом смотрит в смартфоны народ:
"НЫЛ ЛИ СЕГОДНЯ ZИГУЮЩИЙ СБРОД?"

Каждые сутки, по нескольку раз,
Ноет и плачется Z-пидорас,
Утром и вечером, ночью и днем,
Заняты мраZи отборным нытьем.

Чмобики ноют, и ноют "Ахматы",
Ноют бурлаки, что тянут "Армату",
Хнычут чекисты, пищат волонтеры,
Жалобным басом скулят военкоры.

Ноют в Донецке, и ноют в Луганске,
Ноют в Нью-Йорке (не в американском!),
От Петербурга до Махачкалы
Тянут они заунывно: "ХОХЛЫЫЫЫЫЫ!!!"

Во Владивостоке и Владикавказе,
На антарктической гребаной базе,
В космосе, в тундре, в горах, под водой
Нечеловеческий слышится вой.

Вянут цветы на могилах Женюли
(Жаль, он чуть-чуть не доныл до июля),
Нет с нами Мурза, и нету Стрелкова -
Смолкло навеки их ныткое слово.

Но мы для смерти готовим ответ -
"НЕЗАМЕНИМЫХ В НЫТЬЕ У НАС НЕТ!".
Знамя героев подхватят герои,
Слышите, как они ноют и ноют?

А под всем этим словесным поносом
Думают гады над новым вопросом:
"ЧТО ЖЕ ПОДЕЛАТЬ НЕСЧАСТНЕНЬКИМ НАМ?" -
Сдохните, суки, скорее к хуям.

 Военный летчик твердил приказ,

 В Вварденфелл приплыла банда ассасинов

Королевская кровь драгоценна, королевская кровь не водица,
Так по крайней мере считается среди самих королей,
И коль с отпрыском царской крови должен покончить убийца,
То он должен быть самым лучшим, что найдется в этой земле.

И вот король принимает во дворце секретного гостя,
Тот выглядит неприметно, на вид вроде как молодой,
Только ужасно бледный, кожей обтянуты кости,
А глаза глядят не моргая и наполнены лишь пустотой.

Король не в своей тарелке, и выглядит чуть виновато,
Убийце сует торопливо через стол медальон и нож:
«Нож должен быть найден на теле. За срочность — тройная плата.
Портрет — внутри медальона. Как сделаешь — мне вернешь».

Раскрыв медальон, убийца видит в нем на портрете
Очень милую девушку, но не сказочной красоты,
Такая пройдет по улице — ее вроде и не заметишь,
Но как бы ни было плохо — вдруг улыбнешься ты.

Наемник смотрит бесстрастно, без злости и сожаленья,
Рот изогнут в улыбке, а в глазах ледяная ночь,
И говорит спокойно, практически без удивленья:
«Простите, ваше величество… Но это же ваша дочь?»

Король глаза потирает и морщится, но не плачет:
«Хоть ты не читай мне проповедь, сам знаешь, как я их люблю.
Дело тут, братец, такое, что невозможно иначе:
Ее обещал я в жены соседнему королю.

Его земли граничат с нами, его армия больше нашей,
Ни в деньгах, ни в железе, ни в людях у него недостатка нет,
Если я не сдержу свое слово — он легко превратит нас в кашу,
А если посмею исполнить — не он, так другой сосед.

Этот гад, признаться, давно уж вовсю помыкает нами,
Он хитер и пронырлив как крыса, зол как бес и богат как еврей,
Если я ему поперечу, то он скупит всех с потрохами,
От министров в моем совете, до стражи моих дверей.

А коли не станет принцессы, то драться им выйдет дороже,
Нож-то, смотри, особый — видишь с каким клеймом?
У обоих моих соседей гербы уж очень похожи,
Они обвинят друг друга, а я вроде и ни при чем.

Да и потом, припомни, какие слухи ходили…
Взять хоть того менестреля, что пил и пел в три горла,
Теперь-то никто не знает — мать уж давно в могиле,
С певцом ты сделал все чисто, а дочь — ну, не дочь и была...»

Убийца кивает: «Вы правы, тут приятного мало.
Впрочем, сказать по правде, до политики дела мне нет,
Но раз вам надо всего лишь, чтобы ее не стало,
И если она не нужна вам — отдайте ее лучше мне.

Помощник давно мне нужен, она как будто подходит,
Убийцу женского пола встречал я, и не одну,
Такая порой не хуже мужчины в нашей работе,
Ее я приму как дочку, а потом может — и как жену.

Отдав ее мне под присмотр, можете действовать смело,
Она для вас и для мира будет более чем мертва,
А для придуманной смерти подложим похожее тело,
Труп я найду в любом морге, не придется и убивать».

Король глядит с изумленьем: «Ты видно серьезно болен?
Оставить ее в твоей власти? Что за безумный бред!
Мне, королю, предлагаешь отдаться на твою волю?
Да что с тобой стало такое! Жалость на старости лет?»

Убийца в ответ вздыхает: «Времени все покорно,
И я, хоть и в первый раз в жизни, дал жертве последний шанс.
Но если ваше величество стоит на своем упорно,
Я сделаю ту работу, за которую взял аванс».

Король головой качает: «Да что ты несешь, бесноватый?!
Ты сроду не брал аванса — у вас это как закон,
На третий день после убийства ты приходил за оплатой.
Нет, ты совсем ненадежен! Отдай назад медальон!».

И за медальон схватившись, он дернул что было силы,
Вырвал из рук у убийцы, и в кулаке зажал,
Но тут нежданная боль будто в живот укусила,
И он увидел под ребрами тот самый особый кинжал.

И прежде чем он все понял, и крикнул на помощь охрану,
Жестоким ударом глотку перерезал ему стилет,
И не выпустив медальона, он упал, зажимая рану,
И кровь из раскрытого горла заливала дочкин портрет.

И король, с головой погружаясь в холодные воды забвенья,
За какую-то долю секунды перед тем, как разум угас,
Услышал над ухом шепот, чуть приправленный сожаленьем:
«Она уж очень просила дать вам последний шанс».

Одни говорят - Дагот Ур исчез, одни говорят - Дагот Ур исчез,
Одни говорят - Дагот Ур исчез, он умер и похоронен.
А я утверждаю, что он воскрес, я утверждаю, что он воскрес,
Я утверждаю, что он воскрес, и служит теперь в Легионе!

На маленькой ферме живет гуар, на маленькой ферме живет гуар,
На маленькой ферме живет гуар, умеющий петь кантаты,
Ему как-то встретился Неревар, ему как-то встретился Неревар,
Ему как-то встретился Неревар, и он теперь Ординатор!

Одни говорят - Император сдох, одни говорят - Император сдох,
Одни говорят - Император сдох, и с ним его род зачахнет.
А я в ответ - да ты просто лох, я в ответ - да ты просто лох,
Я в ответ - да ты просто лох, а он так всегда и пахнет!

Моя жена - настоящий норд, моя жена - настоящий норд,
Моя жена - настоящий норд, и пьет за обедом скууму.
Она в постели лиха как черт, она в постели лиха как черт,
Она в постели лиха как черт, и задом пускает туумы!

Одни говорят - Мать Ночи мертва, одни говорят - Мать Ночи мертва,
Одни говорят - Мать Ночи мертва, ее убили слоады.
А я возражаю - она жива, я возражаю - она жива,
Я возражаю - она жива, а вы почему-то не рады!

Мой муж - простой Имперский солдат, но видели б вы его агрегат, на пепельный с виду похож батат,
Примерно такого же вкуса.
Его мы съели вчера на обед, когда к нам в гости зашел сосед, теперь в еде недостатка нет,
У корпруса есть свои плюсы!

Одни говорят - Неревар воскрес, одни говорят - Неревар воскрес,
Одни говорят - Неревар воскрес, у них сплошное веселье.
А я говорю - никаких чудес, я говорю - никаких чудес,
Я говорю - никаких чудес, он просто задрых с похмелья!

У хаджита пенис по всей длине, у хаджита пенис по всей длине,
У хаджита пенис по всей длине покрыт вот такими шипами.
Сошью себе из него портмоне, сошью себе из него портмоне,
Сошью себе из него портмоне, и пусть удивится карманник!

Одни говорят - Шигорат ушел, одни говорят - Шигорат ушел,
Одни говорят - Шигорат ушел, и нас оставил в покое.
А я отвечаю - как бы не так, я отвечаю - как бы не так,
Я отвечаю - как бы не так, я просто подыскивал рифму!

Для тех, кто читал "Величайшего диктатора" Якобинца.

( Брезгливым не читать! Фанфик про патриотов. )

Тут nicoljaus, уважаемый, навел на историю о том, что памятники Петру и Февронии некий плодовитый скульптор ваяет под копирку и ставит где ни попадя, как некогда Лениных с веслом. Моей гнусной натуре сразу же пришла на ум классика:

( Текст и картинка под катом может оскорблять чувства любителей оскорбляться )

Кстати, я согласен с Николяусом, что сама по себе история Петра и Февронии вполне хорошая. Хотя бы тем, что в ней живые люди, порой ведущие себя как мудаки (с нашей современной точки зрения во всяком случае), а не бабочкокакающие радугоеды.